«Со стороны Беларуси напротив ЧАЭС стоит корпус. Он постоянно проводит учения. Но наши ребята все знают»,

Глава Госагентства по управлению зоной отчуждения рассказал УНИАН о состоянии дел на ЧАЭС, «российских артефактах» — минах и ударах БПЛА. А еще — о чернобыльских собаках, коровах, сталкерах, и что выводит радионуклиды лучше водки (укр).

26 апреля 2025 года Украина и мир отмечают 39 годовщину самой ужасной в истории человечества техногенной катастрофы. Это происходит на фоне самой ужасной войны в Европе после Второй мировой. В обоих случаях вину за последствия и разрушения, за гибель людей несет Москва.

Но в 1986 году это была халатность, а теперь — умышленное преступление. Если очистка украинской территории от российских мин займет десятилетия, то от радиационного загрязнения — тысячелетия. Но, несмотря на военные риски, украинцы превращают бремя зоны отчуждения в ценный промышленный актив.

Председатель Государственного агентства Украины по управлению зоной отчуждения (ГАЗО) Григорий Ищенко в интервью УНИАН рассказал о ЧАЭС и, собственно, зоне отчуждения — кто там живет, как работает, и что общего есть у «зоны» из компьютерных игр с реальностью.

Чем ГАЗО занимается и каково состояние агентства на фоне войны?

ГАЗО — это центральный орган исполнительной власти, который руководит предприятиями и зоной отчуждения. Финансирование происходит согласно бюджету Украины. Да, его не хватает, но сбоев в финансировании наших предприятий нет.

У нас работает где-то 4,5 тысячи персонала. Да, есть и проблемы, как и в стране в целом. Во время оккупации 2022 года наши предприятия понесли убытки, но мы восстанавливаемся. Помогают нам иностранные партнеры — те доноры, которые строили арку над ЧАЭС, помогают и сегодня.

Как изменилась ситуация в зоне отчуждения к 39-й годовщине катастрофы на ЧАЭС? С точки зрения уровня радиоактивного фона. Возможно, стало больше «чистых» локаций?

Больше «чистых» локаций, как мы понимаем, не появится. Да, по цезию и стронцию период полураспада 30 лет, но у плутония, у урановой группы этот период от 20 тысяч лет. В зоне отчуждения есть действительно очень опасные места. Предприятия и Экоцентр это все фиксируют. Ранее по «чистым» локациям проходили туристические экскурсии. Эти маршруты проверены дозиметрически, утверждены официально и безопасны, если не отклоняться и выполнять правила радиационной безопасности.

То есть пригодной для жизни зона станет только через 20 тысяч лет. А как для промышленности?

Даже больше, чем 20 тысяч лет. Но 30-километровая зона включает в себя и так называемую «зону промышленного использования» или просто «10-километровую зону» — территорию максимального загрязнения. Для промышленных нужд ее использовать можно. И мы хотим там внедрять «зеленую» энергетику.

Буквально на днях министр защиты окружающей среды и природных ресурсов Украины Светлана Гринчук открывала у нас в Чернобыле солнечную электростанцию мощностью 762 киловатта, которая была построена за средства Испании. Строилась за средства, вырученные за квоты в рамках Киотского протокола. И это не первая такая станция. Уже успешно работает станция Solar на самой ЧАЭС на 1 мегаватт.

Сейчас готовим еще проект — он сейчас на экспертизе — мощностью 2 мегаватта на той площадке, где был объект «Укрытие». Есть еще перспективные площадки по ветру. Прорабатываем также вопрос размещения малых модульных реакторов совместно с НАЭК «Энергоатом».

Мы надеемся, что наша работа будет полезной и приведет к промышленному возрождению зоны отчуждения. Само промышленное восстановление возможно, но постоянное нахождение там людей — под вопросом. Только временное. Человек выдерживает определенную дозу излучения, поэтому нужна ротация при такой работе. 15 дней персонал работает, а 15 суток — дома сидит, чтобы восстановиться.

Еще важный проект — хранилище «Вектор» для радиоактивных отходов. Оно работает уже с 2005 года. Но не в тех объемах, как должно было бы. Это отходы из зоны отчуждения, из наших специальных комбинатов «Радонов» в регионах и с украинских АЭС. Зарубежные радиоактивные отходы, в соответствии с законодательством, запрещено принимать.

Сколько в итоге сейчас генерируют «зеленой» энергии объекты в зоне отчуждения? И сколько ЧАЭС генерировала до катастрофы — может ли «зеленая» генерация дать те же объемы?

Сейчас два упомянутых объекта генерируют 1,7 мегаватта энергии. В июне-августе будет запущена третья станция — на 2 мегаватта. Но в целом есть возможность увеличить генерацию до 2 гигаватт. ЧАЭС до аварии, если правильно помню, генерировала до 3-х гигаватт. Мы как раз к этому и подходим, чтобы за счет «зеленой» энергетики компенсировать те потери электрогенерации.

И потребление сейчас уменьшилось. Потому что отдельные системы на объекте «Укрытие» отключены. А именно «Укрытие» потребляло больше всего энергии. Хотя ключевые системы работают в штатном режиме. Отключили из-за нештатной ситуации с тем ударом БПЛА.

Вы упоминали о малых модульных реакторах. По какой технологии они будут строиться в Украине, за чьи средства — собственные или от доноров? Есть ли уже вообще в мире действующие не тестовые малые реакторы?

Этим занимается «Энергоатом». Да, в мире сейчас только идет внедрение и лицензирование этих технологий малых реакторов. И я думаю, что Украина не хочет отставать. Это будущее нашего государства.

Это «будущее будущее» или будет практическая реализация, может, в диапазоне хотя бы пары лет?

Надеюсь, что в течение пары лет мы уже увидим прогресс по этому вопросу.

Возвращаясь к вопросу о состоянии зоны отчуждения — какая экологическая ситуация? Что с флорой и фауной? Ведь зона существует не только как промышленный, но и как природный объект, как вы уже упоминали. Бегают ли у вас там какие-нибудь мутанты с генными изменениями?

Никаких мутантов у нас не бывает. Но бывают очень слабые животные, в которых действительно происходят мутации. Однако это происходит во всем мире. Наибольшую угрозу популяции животных несут не мутации, а боевые действия и то, что осталось после них — заминированные территории.

Во время оккупации были заминированы большие территории со стороны Беларуси. Когда оккупационные войска отходили, то они все минировали. Это очень вредит животным. И не только им. Наш персонал из числа сотрудников ГСЧС и рабочих заповедника «Северная пуща» подрывались на минах. С минами ситуация очень сложная.

Ждем справедливого мира и что потом будет проведено разминирование зоны отчуждения. Потому что эти мины также очень мешают делать противопожарные мероприятия в заповеднике. В лесу нужно делать специальные противопожарные полосы. Зато там лежит очень много сухого поваленного леса, что усложняет ситуацию с пожарами.

При пожаре в зоне отчуждения угрозой является не только пламя, но и радиоактивные выбросы, которые с дымом идут в атмосферу. А пожары случаются часто в связи с падением российских БПЛА, которые летают по этому маршруту. Россия пускает дроны через ЧАЭС и зону отчуждения практически каждый день.

Сейчас разминирование не происходит?

К сожалению, нет. Еще и потому, что это предохранитель, чтобы враг снова не пришел с севера и снова не захватил эти объекты. У нас около 150 километров общей границы с Беларусью.

А какие-то угрожающие движения там есть? Не будет «второго 2022-го»?

Со стороны Беларуси стоит корпус. Он постоянно проводит какие-то учения. Но наши ребята все знают, что там происходит. Надеюсь, что с нашей стороны готовы ко всему.

У нас еще с 2022 года осталось в российском плену 65 нацгвардейцев из охраны и несколько наших работников, которых захватили во время оккупации ЧАЭС. Мы снова обращаемся, чтобы напомнить, что эти ребята уже три года находятся в плену. Просим обменять их к годовщине катастрофы на ЧАЭС. Или не к годовщине. Хоть как-нибудь уже их освободить.

В общем, гражданских и военных из числа наших сотрудников — у нас 40 погибших. Десять гражданских погибли еще во время оккупации 2022 года. Но не в зоне отчуждения, а по месту своего проживания — это Бородянка, Буча, Ирпень, Чернигов. А военные — на передовой, по месту службы, к сожалению. Непосредственно в зоне отчуждения, слава Богу, никто не погиб.

А с точки зрения денег и материальных потерь — какой объем ущерба от российской оккупации?

Около 3 миллиардов евро нанесла нам русня ущерб в зоне отчуждения. Было потеряно дозиметрическое оборудование. Была разрушена и Центральная Аналитическая Лаборатория, а серверы автоматизированной системы контроля радиационного состояния (АСКРС) были похищены. Система автоматического контроля радиационного состояния зоны отчуждения была разрушена.

Потеряно также более 300 единиц различной другой техники, в частности пожарной. Не осталось ни одного уцелевшего офиса. Что-то они расстреливали — как автобусы для персонала, — а авто некоторые просто давили танками в «блин». Мы оставили пару таких автомобилей как напоминание о тех временах.

Они вообще не смотрели, где делать позиции безопасно. Окапывались в опасном участке Рыжего леса. Сделали расположение войск на территории Асфальтобетонного завода под Чернобылем. Располагалось там их около тысячи человек. Накопали капониры. Прятали там как свою технику, так и ту, что воровали.

А какой ущерб и разрушения нанесли последние удары БПЛА по ЧАЭС? Была ли утечка радиоактивных веществ?Потому что писали разное…

Взрыв повредил внешнюю оболочку НБК (Новый безопасный конфайнмент) и была нарушена герметичная защита Объекта «Укрытие». Выгорела вся мембрана на южной стороне арки и стыках восточной и западной стороны. Герметичность была потеряна, а это основная функция объекта. Уже было обследование попадания и сейчас разрабатывается проект мероприятий по закрытию отверстия, площадью примерно 15 квадратных метров. В гараже, куда и упал БПЛА, также идут работы по ликвидации чрезвычайной ситуации.

Только на предварительные мероприятия обследования, проектирования выделено 255 тысяч евро. По дальнейшим расходам нам предоставят информацию проектные организации. После 25 апреля будет совещание с представителями ЕС, где будет обсуждаться вопрос финансирования этого восстановления. А 25 июня будет Ассамблея доноров в ЕБРР, где непосредственно средства должны быть выделены.

Что касается выбросов… Непосредственно во время удара техника не зафиксировала выброса радионуклидов в окружающую среду. Было сотрясение силой 6 баллов. Но незначительное кратковременное повышение активности произошло в середине НБК во время удара там, где находятся топливосодержащие материалы 4-го энергоблока Объекта «Укрытие» (ОУ). Поврежденное ядерное топливо и в настоящее время находится в 4 энергоблоке и имеет высокую активность.

Были расставлены дозиметрические посты, которые замеряли уровень радиации на разном расстоянии — радиационный фон не менялся. В штатном режиме работали системы автоматического контроля радиационной безопасности ОУ.

Сколько людей сейчас проживает в зоне отчуждения? Потому что писали, что что-то около 125 тысяч человек живет в зоне радиационного загрязнения. О чем речь?

У нас есть так называемые «самоселы», которых всего около 50 человек. Им уже по 85-95 лет. Они вернулись в родные дома в разные годы. Им агентство помогает, завозит питание, оказывает медицинскую помощь. Для них мы сделали исключение, в отличие от других нарушителей, которые пытаются попасть в зону. Как мы можем выселить 96-летнего человека из его дома?

Есть еще зоны гарантийного добровольного отселения вне зоны отчуждения. По ним была немножко искаженная информация. Потому что в зоне отчуждения нет и никогда не было 125 тысяч жителей. А там может и есть.

Как эти зоны появились — агентство проводит дозиметрическую паспортизацию 192 населенных пунктов в Ровенской, Житомирской, Волынской, Черновицкой, Черниговской, Сумской и Киевской областях. Паспортизация происходила в 2011-2012 годах.

Сейчас фиксируются нарушения по проживанию в этих зонах и по возмещению жителям, есть определенные «схемы». Поэтому правительством поручено провести дополнительную паспортизацию, чтобы подтвердить или отказать жителям в доплатах за проживание на загрязненных территориях 2-й и 3-й зоны.

Как живут самопоселенцы внутри зоны отчуждения? У них есть какая-то инфраструктура для жизни — магазины, вода, коммуникации?

Большинство живет в частном секторе. Больше всего самоселов в городе Чернобыле. Там у нас есть магазины, медсанчасть. Им по домам развозят пенсии. Все коммуникации им обеспечены.

А сколько осталось ликвидаторов аварии на ЧАЭС в Украине? Вы как-то с ними коммуницируете?

30 лет назад их было более 600 тысяч. А сколько их осталось сейчас в Украине точно никому не известно. У нас на предприятиях до 10 процентов работников — это чернобыльцы-ликвидаторы. У них есть организации, с которыми мы коммуницируем. В частности, относительно публикаций историй их жизни.

В прошлом году они заезжали к нам на годовщину на совместные мероприятия. Есть еще организации, которые объединяют тех сотрудников Чернобыльской станции, которые пережили лучевую болезнь. А потом еще и выходили на смену. С ними общаемся и пишем о них. С пилотами вертолетов общаемся также, которые осуществляли тушение реакторов.

В предыдущем вопросе вы упоминали нарушителей зоны, которых часто называют «сталкерами». Насколько это сейчас массовое явление?

Последний раз где-то месяц назад был задержан молодой парень-сталкер, который из Винницкой области дошел до Припяти. Он обошел посты, минные поля. Каким образом он это сделал — выясняла уже служба безопасности. В целом это очень редкие случаи на сегодняшний день.

«Сталкерство» на «паузе», потому что настоящие сталкеры, а не в игре, понимают опасность. Ведь есть не только мины — их могут принять за вражескую ДРГ. Поэтому есть очень-очень редкие случаи «сталкерства». Даже не каждый месяц.

Кроме того, многие сталкеры, которые посещали зону отчуждения до полномасштабного вторжения, сейчас на защите Родины. А некоторые из них служат даже в зоне отчуждения. Сталкеры стали военными.

А как технически происходит попадание в зону отчуждения? Можно просто идти-йти-йти по лесу, и вдруг оказаться в зоне? Насколько непреодолимый барьер вокруг?

Были специальные маршруты для проникновения в зону. Их протаптывали годами, но сами маршруты постоянно меняли. Сегодня Google Магѕ заведет вас куда угодно. Забор, конечно, есть. Но местами он уже разрушился за годы. Даже там, где еще есть «колючка», вы же понимаете, пройти ее очень легко. Как говорят: «Замки — это для честных людей».

Но подчеркну, что массового сталкерства сейчас нет. Потому что все понимают угрозы. Туристическая активность в целом приостановлена из-за мин и других угроз. Поэтому зону посещают только аккредитованные Минобороны СМИ и официальные делегации.

Игра S.T.A.L.K.E.R 2 и известность благодаря ей вам как-то помогает или мешает? Потому что там сюжет крутится вокруг организации НИИЧАЗ, которая тоже отвечает за контроль над зоной отчуждения. Это не вы, кстати, стали прототипом для НИИЧАЗа?

Извиняюсь, но я никогда не играл в эту игру. ГАЗО не имеет никакой связи с этим институтом НИИЧАЗ. Это вымышленная организация, не связанная ни с одним реальным учреждением, как говорили сами разработчики игры. Мы относимся к этому нейтрально. Это было бы важно, если бы туристическая активность в зоне не была на паузе. Тогда бы мы, вероятно, получили бы большое количество туристических групп.

А страны Европы нам помогают и без напоминания. Они помнят о ЧАЭС и о наших потребностях. США тоже не останавливали нам помощь. Эта медийность на фоне игры на них не влияет.

Но мы не были в стороне от темы игры. Мы делали сравнительные видео и фото реальных локаций из этой игры. Мы делали несколько видео с видами с тех же самых ракурсов и с тех же самых маршрутов. Кроме того, в игре звучит трек группы «ДК Энергетик» под названием «Энергетик». Мы с ними снимали клип на эту песню в зоне отчуждения. Это впервые с начала полномасштабной войны мы допустили в зону музыкантов для съемок клипа.

Подпевали?

Да, немножко были причастны к игре благодаря этому. Сопровождали группу локациями зоны.

Относительно мифов в игре. Действительно ли водка помогает с выводом радионуклидов из организма? Потому что в игре только водкой и «лечатся».

Мы не эксперты по водке [смеется]. Знаете, что лучше всего, кроме йода, выводит радионуклиды? Косточки от яблока. Потому что там как раз и содержится йод. Водка вряд ли поможет.

Еще один миф игры — чернобыльские собаки. Там они, правда, хищные мутанты. Но о собаках в зоне отчуждения и СМИ кое-где пишут, исследования проводятся. У вас действительно какие-то особенные собаки?

В зоне действительно есть собаки. Ими занимается фонд «Чистое будущее». Это американская организация, которая им помогает, чипирует, стерилизует и исследует. У некоторых собак действительно происходят отклонения и болезни. Но чтобы прямо мутировать… Нет, такого нет. Недавно благотворители привезли красивые такие собачьи будки, которые поставили возле ЧАЭС.

То есть настоящие собаки у вас одичавшие, но не дикие?

Нет-нет, они к людям очень хорошо относятся. Персонал их постоянно подкармливает. И благодаря этому они выживают. Например, в Чернобыле они всегда «дежурят» на пути по улице Школьной, возле столовой «Энергетик». Собаки знают расписание дня персонала и уже ждут всегда, когда обед, собираются и практикуют такой «рэкет» на булочки и котлеты.

Какая еще фауна у вас живет кроме собак?

Есть одичавшие коровы, которые выжили без людей. Есть лошади Пржевальского, лоси, косули, рыси, волки, лисы, енотовидные собаки, черепахи. Даже зубры заходят к нам. Есть орланы-белохвосты. Появилась американская норка, которая, как жалуются ребята-экологи, наносит вред экосистеме.

Всего в зоне отчуждения около 300 видов только позвоночных животных и 1200 видов растительного мира. Они не мутанты, но, возможно, из-за загрязнения, животные чаще болеют и меньше живут.

В завершение, каким вы видите зону отчуждения в ближайшем будущем?

Все надеются на лучшее. Из практического, мы, совместно с профильными министерством и комитетом Верховной Рады, сейчас прорабатываем закон о Зоне промышленного использования. Этот закон даст толчок к превращению зоны отчуждения в технопарк. Мне очень не нравится это название — «зона отчуждения». Надеемся, что она окончательно превратится в «зону промышленного использования».

Нам нужно внедрение новых технологий по переработке ядерных отходов и довести до конца работы по снятию с эксплуатации блоков ЧАЭС. Возможно, зона станет научным хабом. Потому что это уже является крупнейшей в мире лабораторией под открытым небом, где ученые прорабатывают новые технологии и методы.

Международные исследования ведутся постоянно. Есть работы, в частности, по изъятию радиоактивных пятен. Есть работы по экологическому мониторингу. Академия наук и различные институты работают в зоне отчуждения. Совместно с Еврокомиссией мы предоставляем им лаборатории первого класса, которые дают возможность работать с высокоактивными веществами и источниками излучения.

Такие у нас задачи на будущее.

Андрей Попов