«Если нефть подешевеет до $65 за баррель, у России не останется денег на войну»,

Эксперт топливного рынка Сергей Куюн рассказал УНИАН, как рост акцизов сказался на стоимости топлива, стоит ли ждать еще большего подорожания бензина весной, и как политика Дональда Трампа влияет на нефтяной рынок и экономику России.

С 1 января в Украине состоялся очередной этап повышения акциза на топливо, согласно закону, который президент Владимир Зеленский подписал еще в сентябре прошлого года. По оценкам экспертов, вместе с обесцениванием гривни и ростом цен на нефть на мировом рынке, это может подталкивать цены на топливо на украинских АЗС вверх — в пределах 2-3 гривен за литр.

Согласно «Инфляционному отчету» НБУ, темпы роста цен на топливо могут ускориться до 13% в этом году. Однако снижение мировых цен на нефть может замедлить этот негативный тренд.

УНИАН пообщался с директором консалтинговой компании «А-95», экспертом топливного рынка Сергеем Куюном, чтобы узнать, к каким ценовым сюрпризам готовиться автомобилистам уже в ближайшей перспективе, какие факторы будут определяющими в формировании стоимости топлива, будет ли очередной ценовой всплеск весной со стартом посевной, и как политика американского президента Дональда Трампа будет влиять на мировые цены на нефть и, соответственно, способность России продолжать войну.

Какие факторы сейчас влияют больше всего на ценообразование на топливном рынке?

Ключевое влияние на стоимость имеют мировые цены на нефть. Мы — страна-импортер нефти и нефтепродуктов. Сейчас только нефтепродуктов. Соответственно, их закупочная стоимость и определяет, главным образом, цены на колонках.

Кроме того, важным фактором является курс валют, поскольку импортный товар покупается за валюту, и чем она дороже, тем в гривне цена будет выше.

На третье место можно поставить фактор налогов, у нас с 2023 года они растут стабильно. Безусловно, что налоги на топливо — это налоги на потребителя, которые включаются в цену. И мы видим, что в прошлом году было первое повышение акцизов. С первого января был новый этап повышения, следующий этап будет через год. Это тоже очень важный фактор, но он локальный и краткосрочный, скажем так.

Поделитесь вашим прогнозом на год: что будет происходить с ценами в дальнейшем? Чего ожидать весной, когда стартует посевная?

Ждать весны и посевную — это дело не обязательное. Это такие фантомные боли, как я их называю, еще из советского прошлого, или из прошлого нашей ранней независимости. Когда мы действительно зависели от поставок нефти, от работы наших заводов, проблемы с их загрузкой, и мы до сих пор об этом помним.

На самом деле, если посмотреть на поведение цен в период посевной кампании за последние 10-20 лет, то мы не увидим какой-то закономерности, что цена весной растет. Такого нет, потому что у нас горючего всегда больше.

Почему раньше цены росли? Из-за дефицита, была нехватка. Когда у нас сегодня открыты границы уже 20 лет, у нас постоянно топлива больше, чем нам надо. И в этих условиях этот фактор дефицита не работает. И, соответственно, ключевой фактор — это мировая цена на нефть. Именно она будет определять цены и в дальнейшем. И здесь совершенно невозможно спрогнозировать, особенно на долгосрочную перспективу, что будет.

Все смотрят на Трампа, который провозгласил, что снижение цен на нефть и нефтепродукты в Штатах — это для него чуть ли не первоочередная задача. Мы тоже это будем чувствовать, потому что нельзя снизить цену на нефть для одной страны. Речь идет о глобальном рынке. Он обратился к ОПЕК для того, чтобы те страны способствовали. От успеха этого проекта и будет зависеть на самом деле, что будет с ценами.

На самом деле, все ждут только снижения. Никаких пиков никто не ожидает. Потому что нефти очень много. И это еще даже и без Трампа в прошлом году стало понятно, что страны ОПЕК сдерживали добычу, потому что цена на нефть не росла. Они хотели 80 долларов за баррель, а она получилась 75 долларов в среднем по году. И сейчас все только смотрят, насколько она может просесть.

В то же время, НБУ прогнозирует, что за год цены на топливо в Украине могут вырасти на 13 процентов…

Мне очень странен этот прогноз НБУ. Единственное, с чем это можно связать, что у них есть какой-то инсайд о валютном курсе, который действительно очень сильно влияет. Но мы этого не знаем.

Сегодня средняя цена на бензин — около 55 гривен за литр. Чтобы цена выросла на 6,5 гривни, курс должен подняться на 8 гривень за доллар. То есть у нас доллар должен быть почти 50 гривень.

Никто не ожидает повышения цены на нефть. Соответственно, откуда такие прогнозы берут, я не понимаю. Никто в мире не берется прогнозировать цены, особенно в условиях такой турбулентности, как сегодня. Когда куча горячих точек по всей планете, в том числе на Ближнем Востоке, у нас война не заканчивается, санкции к относительно крупной нефтедобывающей компании России, активность Трампа.

Как политика новой администрации США на нефтяном рынке будет сказываться на России и Украине?

Для нас на самом деле успех этой программы не в том, что снизятся цены на топливо. Для нас главное, что Россия не будет зарабатывать на нефти столько сколько она зарабатывает сейчас. Если цена упадет до 65 долларов за баррель, я думаю, что настроение россиян очень сильно изменится. Поскольку это будет означать, что они будут получать на руки там в портах где-то 45-50 долларов за баррель. С учетом стоимости логистики в порт из Западной Сибири или откуда-то, вообще будут на скважине получать по 40 долларов за баррель. А это уже близко к себестоимости их добычи на этих истощенных месторождениях. У них просто не будет оставаться денег на войну. Поэтому, безусловно, это будет очень мощный сигнал. Я не исключаю, что он уже начал работать. Россияне опасаются такого сценария.

Они сегодня на природном газе, можно сказать, ничего уже не зарабатывают. Россияне избавились от европейского экспорта, только сжиженный газ экспортируют, но он не дает той прибыли. Он, во-первых, очень затратный в производстве. Во-вторых, на него льготы огромные, то есть бюджет российский не зарабатывает на этом. Если они еще и нефть потеряют, то они просто не вывезут этого. Поэтому для нас это вообще на самый желанный сценарий. Это ослабляет нашего врага.

Если мировая цена на нефть будет 65 долларов за баррель, я думаю, что у нас цена на колонках будет где-то 50 гривен и ниже. Это со всех сторон для нас очень выгодно, главное, чтобы оно получилось и эта программа реализовалась.

В последние месяцы мы видим, что украинские АЗС «штормит». Приведет ли рост акцизов к еще более масштабному закрытию сетей или их переходу в «тень»?

Мы видим, что отдельные сети реально закрывают заправочные станции из-за того, что эти станции мало продают. Соответственно, того, что они зарабатывают, не хватает на покрытие всех расходов, которые эти станции несут. Это абсолютно нормальный процент, эволюционный. Потому что у нас заправочных станций в полтора раза больше, чем нужно.

Почему так происходит?

Долгое время государство позволяло этим заправочным станциям работать в тени. Они не платили налоги и на этом зарабатывали. В этом и была их жизнеспособность. Когда государство начало потихоньку прикручивать эти возможности и более внимательно контролировать уплату налогов, эта бизнес-модель рухнула для очень многих станций.

У нас работали даже станции, которые продавали 1000 литров топлива и меньше в сутки. Если ты нормально работаешь, платишь налоги, тебе надо продавать минимум 2000-2500 литров. Сейчас этих возможностей становится меньше.

Кроме того, упало потребление из-за войны, и, соответственно, нерентабельные станции уходят. Это нормальная ситуация. Если, например, в Польше заправочная станция дает 15-20 тысяч литров в сутки, то у нас в среднем продают три-четыре. Если ты мало продаешь, то для того, чтобы этот бизнес удержать, тебе надо больше зарабатывать на каждом литре. Таких возможностей нет. Поэтому, я считаю, что это оздоровление рынка. Это на руку тем, кто работает честно. Сегодня это особенно важно, когда наполнение бюджета является задачей номер один.

А существует ли риск появления некачественного топлива на рынке?

Мы видим и фиксируем такие случаи, но я бы не сказал, что они очень распространены. Безусловно, эта ситуация толкает рынок в тень, в том числе за счет безакцизных нефтепродуктов, чтобы усилить свою конкурентоспособность. Безакцизное топливо — это крафтовой бензин, который делают самостоятельно, есть такие случаи. Очень просто эти сети определить. Когда мы видим минимальную цену на заправочной станции, можно на 80% гарантировать, что там что-то с топливом не так.

Нельзя сказать, что это прямо катастрофа, потому что на самом деле его тоже из чего-то надо делать. Бензин не из воздуха делается. А вот с сырьем и с перерабатывающей базой есть некоторые проблемы. Многие мини-НПЗ были разрушены россиянами. Кроме того, государство усилило внимание к этому теневому сектору. Соответственно, эти объемы стали ограниченными. Если до войны где-то 20-25% было «левого» бензина и фальсификата, то сегодня я думаю — в пределах 10-12%.

Как война и мобилизация влияют на топливный рынок? Ощущается ли, например, дефицит водителей бензовозов?

Какое-то время действительно были эти проблемы, но на самом деле я не слышал, чтобы сейчас была острая ситуация, потому что уже отработали механизмы бронирования водителей, они работают. Кроме того, некоторые сетевые компании и производители грузовиков даже начали курсы для женщин-водителей, обучают их управлять такими большими машинами. Поэтому не могу сказать, что есть очень большой дефицит.

Мы видим, что наибольшее потребление упало по тем маркам топлива, которое потребляют физлица. Это прежде всего сжиженный газ — где-то 35% падения потребления по сравнению с 2021 годом. Бензин — это где-то более 20% от уровня 2021 года. Если дизель — это топливо для промышленности, то бензин и сжиженный газ — это топливо для населения. И именно потому, что многие мужчины ушли воевать, этот транспорт просто выпал из потребления, много людей уехало из Украины, женщин тоже много было за рулем и машины вывезли, то есть это все привело к падению потребления.

Есть ли шанс, что действующая власть США таки снизит цены на нефть и сделает российскую войну экономически невыгодной?

Это не будет просто, с одной стороны, потому что страны ОПЕК не хотят особо снижать, потому что для многих из них доходы от нефти являются бюджетообразующими. И вообще они этому давлению не хотят подчиняться, и идти, так сказать, на поводке у Трампа. Но, с другой стороны, очевидно то, что нефти на рынке много. И в Америке тоже сегодня пишут, что там очень ограниченные возможности по наращиванию добычи, потому что там многое изменилось.

И на самом деле штатовские месторождения, особенно сланцевой нефти и газа, затратные. Себестоимость добычи там высокая, они не могут падать. То есть у них, условно говоря, 60 долларов — это себестоимость добычи. Если мировые цены упадут до 65 долларов, это будет нерентабельно. Соответственно, нужны какие-то законодательные послабления по затратной части. Сделают ли это Штаты? Не знаю. Пока что мы видим много слов, посмотрим, что будет с делами.

С другой стороны, опять таки, рынку не надо очень много нефти для того, чтобы цена обвалилась, потому что он уже перелит. Если Штаты смогут дать дополнительный объем на рынок, то там может быть такая цепная реакция, как была в 2020-м году, когда Саудовская Аравия с россиянами поспорили и обвалили цены до 20 долларов за баррель. Здесь тоже такое может произойти, когда все будут просто бежать друг перед другом для того, чтобы сохранить свою долю рынка.

В отличие от многих геополитических заявлений Трампа, вот именно это сделать абсолютно реально. Остается только подождать, как они будут пытаться это делать.

Дмитрий Петровский